 Выступая на недавнем Международном энергетическом конгрессе в Стамбуле, Владимир Путин настолько убедительно заявил о готовности заморозить или даже сократить объемы добычи нефти российскими компаниями, что цена на нефть Brent взлетела до $53,5 за баррель, рекордного значения с октября 2015 года. Но вряд ли стоит высоко оценивать эффект от возможного предстоящего соглашения для России, которой больше приходится рассчитывать на свои запасы и "ручное управление".
Эффектный выход
Россия на Международном энергетическом конгрессе в Стамбуле снова вернулась к вопросу о заморозке добычи нефти, который поднимала еще в начале года. В своей речи президент РФ Владимир Путин заявил, что считает заморозку или сокращение добычи нефти "единственным правильным решением для сохранения устойчивости всей мировой энергетики". Вопреки скептическим прогнозам на рынке, с позицией России согласились и другие страны-производители. И в первую очередь Саудовская Аравия, которая ранее срывала соглашения под предлогом того, что ограничивать добычу отказывается ее главный конкурент в регионе Иран. Квоты для каждой из сторон могут быть выработаны на встрече в Вене 30 ноября.
Решительные намерения России впечатлили даже министра энергетики Саудовской Аравии Халида аль-Фалиха, который в ответ за заявление Владимира Путина поспешил отметить, что ограничительные меры не должны оказаться слишком уж жесткими. "ОПЕК заморозить или сократить объемы своей добычи даже без оглядки на Иран не отменяют вопросов, ответы на которые пока не ясны. Во-первых, обещать еще не значит жениться. Во-вторых, нет ли здесь для России переоценки результата от возможной заморозки с учетом долгосрочных перспектив?
Пока эксперты смотрят на него весьма оптимистично. Глава евразийского подразделения трейдера Trafigura Джонатан Коллек отмечал, что, имея колоссальные запасы углеводородов, для добычи которых у российских нефтяников есть необходимые технологии, и низкую, примерно $3 за баррель, себестоимость добычи, российская нефтяная отрасль практически не подвержена влиянию западных санкций и резким перепадам цен на глобальном рынке. Поэтому, говорил эксперт на конференции по "Глобальным и локальным рынкам нефти и нефтепродуктов", до 80% российского производства нефти может быть рентабельно при ценах $20 за баррель и выше. А если учесть, что российские нефтяники в гораздо меньшей степени обременены долгами, чем их иностранные коллеги, а государство поддерживает их с помощью налогового регулирования, то сегодня отличное время для инвестиций в устойчивую российскую нефтяную отрасль.
Ситуация на нефтяном рынке действительно непростая. Невысокие нефтяные цены являются следствием превышения предложения над спросом. Среди причин такого дисбаланса эксперты называют замедление спроса на нефть и нефтепродукты со стороны традиционно крупных потребителей. Например, по данным компании IHS, если в период с 2010 по 2015 год ежегодный прирост потребления нефти и нефтепродуктов составлял около 1,4 млн баррелей, то сейчас наблюдается снижение этого показателя. В 2017 году, как ожидается, прирост потребления нефти упадет примерно на 100-200 млн баррелей в день, что приведет к снижению среднего годового прироста до уровня 1,1-1,2 млн барр. в сутки. Даже несмотря на то что, по некоторым прогнозам, некоторое восстановление спроса все-таки будет происходить и в ближайшие два-три года прирост потребления может вырасти до 1,3 млн баррелей в сутки, это вряд ли переломит общемировую тенденцию к сокращению потребления нефти.
В первую очередь аналитики связывают это с замедлением роста китайской экономики и переходом ее в более зрелую фазу с меньшим удельным потреблением нефти на единицу прироста ВВП страны. Если в период с 2010 по 2015 год рост потребления нефти в Китае достигал около 6% в год, то во второй половине следующего десятилетия он сократится почти вдвое и с 2016-го по 2020-й составит примерно 3% в год. Аналогичная тенденция наблюдается и в Индии.
При этом ряд стран продолжал существенно наращивать добычу. Так, Иран вывел на рынок около 700 тыс. баррелей нефти в сутки. Россия к концу года может показать прирост в 200-250 тыс. баррелей в сутки, также повышали предложение Ирак и Саудовская Аравия. В целом эти страны увеличили предложение на рынке дополнительно на 1,2 млн баррелей нефти в сутки.
В то же время некоторые страны в 2016 году сократили предложение на рынке нефти. Прежде всего это США, Венесуэла, Канада. Добыча нефти в США в 2016 году сократилась на 500-600 тыс. барр. в сутки. Но если принять во внимание, что к концу года происходит некоторый рост нефтяных цен, в начале 2017 года эксперты ожидают снижения предложения. Это может стать причиной того, что падение добычи замедлится до 150-200 тыс. баррелей в сутки, а к 2018 году американские нефтяники снова начнут увеличивать добычу. По сценарию IHS в 2018 году добыча сланцевой нефти в США существенно вырастет, к 2019 году США будут добывать больше, чем добывали в рекордном 2015-м, и к 2020 году смогут увеличить объем добычи до уровня 10 млн (и выше) барр. в сутки.
Сомнительные преимущества
Основной фактор, который позволяет российским нефтяникам наращивать добычу нефти при сложной мировой конъюнктуре,-- низкие операционные затраты. Если в 2014 году средняя себестоимость добычи барреля нефти на скважине составляла $7-7,5, то в текущем году этот показатель снизился, по заверениям заместителя министра энергетики Кирилла Молодцова, до $3,5, а в некоторых случаях даже до $2 за баррель.
Однако при этом надо учитывать, что экономика российской нефтедобычи очень незначительно связана с колебаниями цен на мировом рынке. Например, по подсчетам директора по консалтингу компании IHS Максима Нечаева, при падении цены на мировом рынке с $50 до $40 за баррель маржа российского нефтедобытчика падает всего лишь на $1 за баррель. То есть, с одной стороны, изменение цены компенсируется снижением налоговой нагрузки. С другой -- затраты номинированы в рублях, а при снижении нефтяных цен происходит удешевление рубля, что также снижает затраты, номинированные в долларах. Таким образом, поскольку российская нефтедобыча является, по сути, изолированной от внешних воздействий, во многом ее работа обеспечивается за счет снижения уровня налоговой нагрузки, структуры налогов и зависимости курса рубля от цены на нефть на внешнем рынке.
Что касается соглашения о заморозке или снижении добычи нефти, то вряд ли стоит переоценивать его результаты. Главным фактором, изменившим реальность на глобальном рынке нефти, стала "сланцевая революция" в США. До этого в истории нефтедобычи не было страны, которая могла бы наращивать добычу четыре года подряд до уровня более чем на 1 млн баррелей в сутки. Несмотря на сокращение добычи по итогам 2016 года, технологический потенциал американских нефтяников никуда не делся, а цена окупаемости новых скважин снижается. По сравнению с 2012 годом издержки нефтегазовых компаний США на разведку и добычу уже снизились на 25-30%. Это стало следствием внедрения новых технологий бурения и освоения скважин после бурения. Если раньше порогом безубыточной добычи считались примерно $60 за баррель, то сегодня цена $50 за баррель (для некоторых месторождений -- около $40 за баррель) и выше вполне комфортна для сланцевых компаний. Поэтому в конце мая число буровых перестало уменьшаться, а в начале июня начало расти.
"Я скептически отношусь к перспективам соглашений о заморозке нефтедобычи,-- говорит главный экономист BP по России и СНГ Владимир Дребенцов.-- Если производители за пределами США договорятся о заморозке и сокращении добычи, цена немного повысится и добыча нефти в США начнет расти. При этом договорщики просто рискуют потерять свою нишу на рынке".
Так что для России важнее перечисленные выше конкурентные преимущества, чем договоренности о заморозке. Которые, как говорил господин Коллек, ставят российские нефтекомпании в более выгодное положение по сравнению с иностранными компаниями-мейджорами. Но здесь важно помнить, что это достигается не за счет системных решений в отрасли, где горизонт планирования должен составлять лет 20, а за счет "ручного управления", когда налоговая система не привязана к затратам. В таких условиях государство вынуждено в текущем режиме управлять экономикой путем предоставления адресных льгот и "вручную" контролировать, к реализации каких проектов нефтяникам стоит приступать и сколько нефти им добывать. При этом понятно, что о развитии прогрессивных технологий говорить не приходится, а отрасль вынуждена будет развиваться несбалансированно и бессистемно, пока это будет позволять сырьевая база России. И договоренности с Саудовской Аравией здесь вряд ли что-то изменят.
Константин Анохин
|
